«Разве закон не один для всех?»: экс-глава рухнувшего ТФБ Роберт Мусин не хочет сидеть 15 лет
Признает вину лишь частично и надеется, что его не будут судить слишком строго, экс-председатель правления Татфондбанка Роберт Мусин, которому сегодня в Вахитовском райсуде предоставили возможность выступить с последним словом. В отличие от старта процесса, где вкладчики осыпали Мусина проклятиями и предлагали отрубить ему руки, сегодня в суде потерпевших было не видно и не слышно. Оно и понятно: после крушения второго по величине банка в Татарстане прошло почти пять лет и страсти успели поутихнуть.
Напомним, обрушение Татфондбанка в 2016 году стало финансовой катастрофой для десятков тысяч обычных вкладчиков и представителей малого и среднего бизнеса.
В марте 2017-го в отношении председателя правления ПАО «Татфондбанк», депутата Госсовета РТ Роберта Мусина возбудили уголовное дело и отправили его в СИЗО. Изначально Мусина подозревали в мошенничестве, совершенном в особо крупном размере. Позже его действия переквалифицировали и перед судом он предстал как обвиняемый по ст. 201 УК РФ «Злоупотребление полномочиями лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, совершенное вопреки ее интересам с целью извлечения выгоды для себя и иных лиц, повлекшее тяжкие последствия».
По версии следствия, крах ТФБ случился из-за махинаций председателя правления с залоговым имуществом, а также выдачи крупных «невозвратных» кредитов, которые не были ничем обеспечены. При этом выданные деньги уходили в офшорные зоны… Общая сумма ущерба по делу Мусина составляет около 53 млрд рублей.
С 14 августа прошлого года в Вахитовском суде прошло более 100 заседаний по делу экс-главы ТФБ. В прениях гособвинение запросило для Мусина солидный срок – 14 лет 9 месяцев лишения свободы. Представители прокуратуры настаивают – если бы не махинации председателя правления, крушения банка не случилось бы и у него бы не отняли лицензию. В свою очередь защита Мусина доказывает, что обвинения в адрес бывшего банкира явно преувеличены и если уж подсудимый заслуживает какого-то наказания, то как минимум лет на десять меньше.
На сегодняшнее, предфинальное заседание 57-летнего Роберта Мусина, которого в 2018 году выпустили из СИЗО под домашний арест, привезли на автомобиле ФСИН. Перед заседанием подсудимый что-то активно обсуждал со своим адвокатом Алексеем Клюкиным, старательно не замечая собравшихся вокруг него журналистов…
– Мне сложно оценивать квалификацию своих действий по какой-то из статей Уголовного кодекса, тем не менее я в состоянии понимать значение своих действий и отвечать за них, – начал подсудимый свое финальное выступление. – Я четко осознавал и осознаю, какие действия и для чего я предпринимал. И я четко понимаю, какие последствия наступили и в результате чего. Но, даже не вдаваясь в такие юридические тонкости, как квалификация преступлений, налицо противоречия, на которые даже мне, человеку, далекому от юриспруденции, сложно не обратить внимание. Во-первых, это явное противоречие между мотивом и целью в ряде эпизодов обвинения. Вот утверждение, что я скрывал «истинное финансовое состояние банка, желая добиться его банкротства», само по себе крайне противоречиво. Во-вторых, отсутствует причинно-следственная связь между моими действиями и последствиями, якобы наступившими в результате их совершения…
Мусин посетовал, что некоторые его действия, совершенные в разные годы и совершенно разные по характеру, следователи в итоге подвели под одну статью УК. В качестве примера он привел историю с долгами группы компаний «DOMO», пояснив, что действительно хотел по-тихому, скрывая от Центробанка реальное положение дел, реструктурировать долги этой ГК. Но за этим стояла цель не обанкротить ТФБ, а спасти.
– Я считаю, в этом случае меня можно обвинять в том, что я, напротив, скрывал признаки банкротства, а не добивался его, – заявил Мусин, перейдя к следующему пункту обвинения, связанному с обменом облигаций ТФБ на кредиты. – Почему мои действия по совершению уступки кредитного портфеля в обмен на облигации образуют состав преступления, а аналогичные действия другого человека с таким же кредитным портфелем соответствуют закону? Разве закон не один для всех?.. Подводя итог, позволю себе повториться. Совершение вменяемых в вину действий никогда не отрицал и переложить ответственность на кого-либо никогда не пытался. В остальном в части квалификации действий по конкретным эпизодам, гражданского иска и назначения наказания прошу принять во внимание позицию, озвученную моим защитником.
Судья Наиль Камалетдинов, выслушав экс-банкира, объявил, что удаляется в совещательную комнату для вынесения приговора. Дату его оглашения назначили предварительно на 24 августа.