«Каждое утро разговариваю с портретом»: близкие погибших рассказали, как пережили трагедию в клубе «Хромая лошадь»
В час ночи 5 декабря 2009 года в ночном клубе «Хромая лошадь» в центре Перми произошла одна из самых масштабных трагедий такого рода в стране. Пожар от фейерверка в зале клуба унёс жизни 156 человек. Близкие погибших и пострадавших рассказали «Медузе», как прожили последние десять лет.
Так, 82-летний Борис Гуляев – пенсионер, преподаватель строительного колледжа, потерял в «Хромой лошади» сына Андрея Гуляева. Он поделился, что семья по-прежнему горюет, чувствует одиночество, досаду, горечь и неудовлетворенность работой следователя, прокурора, решением судей.
– Я надеялся, что судебный процесс восстановит справедливость, посетил практически все заседания, все записывал… Но ребят не вернем. У нас единственный сын погиб, я видел останки — какой был, такой и остался, не обгорел. Мы потеряли надежду, опору, любимого сына. И досадно, что виновники ушли от правосудия. Был бы моложе, может, пошел бы, по башке надавал, – признаётся мужчина.
Также Борис Гуляев рассказал, что после трагедии они с женой месяц провели в больнице под надзором психиатров.
– Было тяжело. Мы одни, никого у нас больше нет. Все время такое чувство, что сын присутствует, вот эта его улыбка, движения. Во сне постоянно вижу, как будто живой, я с ним разговариваю. Ничего не забылось. И каждый раз, когда приходит декабрь, становится совсем тяжело. Портрет стоит возле кровати, каждое утро и вечер я с ним разговариваю. Вот, говорю ему, на даче жил, – рассказывает Борис Гуляев.
Другие семейные фотографии и видео мужчине смотреть больно. Он признался, что все пленки, диски достал, а смотреть не может. Не с кем и некому сказать: «Смотри, какие мы были».
Пенсионерка Тамара Оборина – мама Ирины Банниковой – женщины, которая выжила, но получила серьезное поражение мозга призналась, что смирилась.
– Десять лет прошло, я уже смирилась: ну что есть, то есть. Помогают нам — если попрошусь в реабилитационный центр, то уже знают, что отказывать бесполезно, я сразу кипиш поднимаю. С боем все пробиваю. Краевая больница отказывается нас брать, говорят, сделали, что могли, теперь дело за реабилитацией. Иринке надо делать УЗИ, посмотреть внутренности — плачет у меня ребенок, что-то все равно внутри болит, – говорит пенсионерка.
Женщина рассказала, когда подходит очередная годовщина, то о них вспоминают. Журналисты начинают звонить, расспрашивать, опять все повторяется, поэтому пенсионерка не хочет это вспоминать.
– Но если журналисты выпускают статью, передачу, то вспоминают о нас и врачи — больше внимания по лечебной части у нас в декабре, – говорит Тамара Оборина.
Также женщина поделилась, что летом 2010 года уехала на дачу и уходила далеко от дома, чтобы порыдать.
– Соседи до сих пор об этом помнят. Это было чувство беспомощности. Ирине было больно первый год, она кричала беспрестанно день и ночь. И я не могла ей помочь, было отчаяние…Мы общаемся с родителями погибших детей. Они до сих пор плачут. Они болеют, умирают. Шестерых родителей уже похоронили, лежат рядом с детьми. Десять лет никто не может успокоиться, – рассказывает пенсионерка.
42-летняя Ляля Кариева потеряла на пожаре молодого человека Евгения и трёх подруг, сама получила ожоги 25% тела.
– Я испытала сильный страх, когда лежала в коме: кошмары, ужасные видения. Периодически приходила в себя, понимала, что в больнице, и боялась, что сойду с ума. Такое ощущение было, что мозг взрывается, – вспоминает женщина.
Помимо этого, Ляля Кариева призналась, что выжила благодаря Евгению.
– Если бы он не пришел, я была бы рядом с девчонками. Мы были у барной стойки, а когда ведущий сказал: «Господа, мы горим. Все на выход», — я тупила. Женька схватил меня за руку и потащил к выходу. Все быстро получилось. У выхода была сильная давка, кто-то упал. Женя тащил меня за руку. Я почувствовала, что у меня загорелись волосы и левая рука. Огня я не видела, но чувствовала сильный жар, – делится воспоминаниями трагедии женщина.
Источник: kazanfirst.ru
