55 дней в кислородной маске: бывший главврач СПИД-центра получил 90% поражения легких

– Самое страшное позади, и я вновь в кругу своей семьи, – говорит Галимзян Салихович. – В моем случае, как признались врачи, выживают редко. Мне и моей жене, она провела в больнице 38 дней, помогли опыт лучших врачей города и забота любимых дочерей.

 

Тревожное состояние испытал еще в июне прошлого года, когда ездил в Нижнекамск – на похороны однокурсницы по мед¬институту, у которой выявили 75 процентов поражения легких. Вернувшись домой, почувствовал недомогание – неожиданно поднялась температура, и я подумал, что это обычное ОРЗ. Но на всякий случай две недели провел в самоизоляции. А спустя полгода, 13 ноября, резко заныли суставы ног, градусник показывал 38,7, антибиотики не помогали. А горло было чистое, насморка не было, обоняния не потерял, но пропал аппетит. Хотелось только лежать, слабость была неимоверная. Схожие симптомы были у жены, и мы одновременно стали пациентами домашнего лазарета.

 

Думаю, болезнь принесли внуки-школьники. Успокаивал себя: я же сильный, и завтра забуду о болячках. Нас консультировали знакомые врачи, уже имеющие опыт лечения от коронавируса. Их назначения выполняли четко, еще от друзей по телефону получал огромное количество советов народной медицины о лимоне, чесноке и прочем. Но прошла неделя, легче не становилось. Съездили на КТ, выяснилось, что у обоих 20 процентов поражения легких, вирусный пневмонит. Нас госпитализировали в инфекционную больницу 20 ноября. Соседями по палате были мужчины моложе меня: в возрасте 46, 56 и 60 лет, но с более высокими поражениями легких – по 55 процентов. Я находился в кислородной маске, к сожалению, мне становилось все хуже. Через две недели меня перевели в реанимацию БСМП, на тот момент поражение легких составляло 90 процентов. Я был в сознании, все понимал и слышал, но ходить уже не мог, и меня возили на коляске. Признаюсь, вот тогда мне действительно стало страшно, но я виду не подавал – не хотел показаться слабаком перед коллегами.

 

55 дней я находился в кислородной маске и даже стакан с водой не мог поднести ко рту. Голос пропал, молча слушал коллег, которые каждое утро проводили консилиум. В ход лечения не вмешивался – я полностью доверяю лучшим врачам города.

 

Мысль, что страшное позади, пришла, когда я начал вставать, ходить по палате, делать дыхательную гимнастику. Но болезнь до сих пор дает о себе знать: слабость, одышка, быстро устаю, не в силах подняться по лестнице, не могу долго говорить. Но не расслабляюсь: хожу на прогулки, выполняю рекомендации лечащего врача, читаю медицинскую литературу о ковиде, решаю кроссворды. У жены, к счастью, самочувствие лучше.

 

Попал в больницу в 70 лет, вышел в 71. Поверьте мне, для которого день выписки из «красной зоны» стал вторым днем рождения, что эта болезнь особо опасна для людей старше 65 лет. Прошу всех: берегите себя, сидите дома, слушайте врачей и не занимайтесь самолечением! Нам еще неизвестны все последствия болезни – психологические, физиологические, ментальные. Должен пройти хотя бы год, чтобы представить возможные перспективы.

 

«Проще сказать, что не болит, чем перечислять, какие возникли проблемы после коронавируса», – типичный ответ моих товарищей по несчастью.