Татарская эстрада понесла большую утрату – после тяжелой болезни ушла из жизни народная артистка Татарстана, певица с неповторимым тембром голоса Резеда Шарафиева. «Интертат» поговорил с близкими, родными артистки, которые поделились светлыми воспоминаниями о ней.
«Была «главнокомандующей» в нашей семье»
Родная сестра Резеды Шарафиевой Дильбар Серова:
– Она была человеком самым чистым и искренним. Святая душа. Все свое была готова отдать, всю себя отдать людям. Бывают же моменты, когда тебе тяжело – она мчалась к тебе, есть у нее возможность или нет – неважно. Всегда приходила на помощь. Если ты заболел – тут же начинает искать врачей, лекарства. Заварит трав, постарается облегчить твое состояние. Мы жили совсем близко – в 11 километрах друг от друга. И она ко мне часто приезжала, иногда по три раза в день. Такой сестры, как она, наверное, нет ни у кого…
В нашей семье она была «главнокомандующей». Все шло по составленным ею планам. Мы все ее очень уважали. Хотя у каждого была своя жизнь, ее мнение было главным. Мы принимали это как должное. «Кто же нам теперь будет давать команды, кто нас поведет за собой?» – сказала сегодня наша мама. Мама наша, слава богу, сильная.
До последних дней мы оставались с ней рядом. Она была полна желания жить, была уверена, что будет жить. Мы плохого вообще не думали, не слушали, не читали. Подбирали оригинальные сценические костюмы, бижутерию. Готовили песни, стихи для концертов. Сестра хотела в следующем году масштабно провести свой юбилей. Я ей купила краски, потому что она рисует очень красивые картины. Она не притронулась к ним, сказала, что будет готовиться к концерту. Ее мысли были всегда о сцене.
Она успела дать самое правильное, хорошее воспитание своей дочери Зулейхе. Вот недавно ходили с документами, побывали на работе сестры. Зулейха в этом году окончила первый курс университета на «четыре» и «пять».
Мы все стараемся не падать духом, быть сильными. И кажется, будто наша Резеда тоже с нами, рядом, она всегда с нами… Видимо, так суждено – ни секунды больше отмеренного тебе Богом времени не проживешь…
«Двое суток подряд бесплатно пели!»
Писатель, драматург, односельчанин Резеды Шарафиевой Равиль Сабыр:
– Эх, Резеда апа!.. «Разве мы узнаем, как дорог человек, пока не объяснит своей смертью?»…
В Наратлы-Кичу мы были соседями, жили всего через два-три дома от них. Резеда апа старший ребенок в семье. Младше нее – сестра Дильбар, братья Ильгам и Ильдар. В школе я дружил с Ильгамом, мы часто с ним играли в их доме, какие-то работы по дому тоже вместе делали. Помню, Резеда апа училась в педагогическом училище в Мензелинске. Вот она приехала и начала командовать: «Так! Старший Шарафиев (это Ильгам) – за водой! Младший Шарафиев – за дровами!» Мальчикам, естественно, не нравится, когда отрывают от игры. «У-у, приехала, теперь будет заставлять работать», – ворчали они под нос.
18 марта 1995 года мы сыграли свадьбу с Риммой. Это были времена, когда Резеда апа и Равиль абый (Равиль Галиев, – прим. Т-и) набирали популярность. Двое суток подряд бесплатно пели на нашей свадьбе! Как для близкого друга, в знак уважения к нашей маме, к соседям. Свадьбу мы делали в деревенском клубе. Вынесли из зала все сиденья, поставили столы. В первый день они пели со сцены клуба, а второй – когда мы уже сажали в автобусы, провожали гостей.
Спустя годы, когда я работал заместителем главного редактора в «Челнинских известиях», шла подготовка к юбилею издания. Главный редактор Зульфия Султанова говорит: «Хорошо бы пригласить какого-нибудь статусного артиста татарской эстрады». Я тут же предложил Резеду Шарафиеву. «Вдруг дорого возьмет?» – засомневались они, а я позвонил ей. Резеда апа говорит: «Отлично, как раз в этот день возвращаюсь из Уфы в Казань, с удовольствием заеду в Челны, спою».
Там еще интересный был случай. В самый последний момент стало известно, что один из приглашенных артистов не сможет приехать. Зульфия ханум деликатно спросила: «Резеда, а вы на английском или русском не поете?» «И на английском не поем! И на русском не поем! Мы поем на татарском!» – отрезала тогда Резеда апа. После праздника мы с ней связались и в знак благодарности за то, что она поздравила нашу газету, сделали с ней большое интервью.
В феврале 2024 года в большом кругу друзей, родных я отметил свое 50-летие. С супругой Риммой даже не стали обсуждать, кого приглашать, – раз на свадьбе пели Резеда Шарафиева и Равиль Галиев, решили позвать их и на юбилей. Звоню ей, сам думаю – сможет ли приехать, может, занята в этот день… Но Резеда апа согласилась сразу: «Ты что, Равиль! Обязательно приедем!»
На юбилее я им показал на большом экране видеозапись их выступления на нашей свадьбе, их молодые годы. Они были приятно удивлены! Это стало большим сюрпризом для них.
Резеда апа куда-то спешила, до конца банкета не стала ждать. Я вышел проводить ее, спросил: «Резеда апа, сколько с меня?» «Перестань ты! Если не хочешь меня обидеть, не говори таких слов. Я ведь пришла как к близкому человеку», – сказала она и ни копейки за свое выступление не взяла.
Не скажу, что мы часто общались, особенно в последние годы встречи стали редкими. Но старались поддерживать связь. В последний раз виделись с ней зимой, когда приехали на 40-й день ее брата Ильгама, – поделился воспоминаниями Равиль Сабыр.
«Сердце не принимает. Чувствую себя очень одиноко»
Народный артист Татарстана, близкий друг Резеды Шарафиевой Равиль Галиев:
– Боль утраты с каждым днем только сильнее… Когда полегчает – не знаю… Пока даже слушать песни Резеды не могу и фото не могу смотреть, слишком тяжело. Сердце не принимает того, что она ушла. Мне очень одиноко сейчас. Сначала не понял, что это за чувство, не знал, откуда это. Моя жена Ландыш заметила: «Один ведь ты остался, Равиль». Тогда пришло осознание. Да, я теперь совсем один…
Всего неделю назад я ездил к ней. Она сама позвала, через сестру Дильбар передала: «Равиль обещал приехать, что-то его не видно». Я быстро собрался, поехал. В доме сестры долго с ней говорили.
У Резеды даже мысли не было о том, что она не будет жить. Глаза ее горели желанием жить. Я уехал, чувствуя радость за нее, она не собиралась сдаваться. К тому же сказала, что в последнее время потихоньку начала есть. «Ох, Равиль, знал бы ты, какая вкусная гречка. Она, оказывается, такая вкусная», – плакала она. Радовалась, что к ней возвращаются силы, что прибавляет в весе. «Резеда, ты поправишься, даст Бог, раз можешь есть, значит, все будет хорошо», – сказал я.
Она поделилась планами, сказала, что пишет сценарий к 60-летнему юбилею. «59 лет отметить не получилось, а этот проведем вместе, Алла бирса», – сказала она.
Была полна надежды на будущее, хотела жить, работать, творить.
У Резеды остались неопубликованные очень хорошие песни. Одну из них, посвященную семье, родным, написал Ринас Ахметов. «Смотри, эта песня прямо твоя, Резеда», – сказал я ей. Она ведь очень дорожит семьей, родными, всем помогает, поэтому эта песня очень ей подходила. Резеда была такой доброй, отзывчивой. Особенно ее отношение к родным братьям, сестре, маме достойно восхищения. Она взамен ничего от них не требовала, ничего не ждала в ответ. Дальний это родственник или близкий семейный круг – весь их род она объединяла, сплачивала.
Нашему творческому союзу более 30 лет. Мы жили дружно, все прошли вместе. Сейчас очень тяжело понимать, что этого моего человека нет рядом. Будто уперся в какую-то стену. Исчезнет ли эта стена – не знаю… Хотя ведь уехал от нее с надеждой, что все будет хорошо. Я и так никогда не отчаивался, мне казалось, что Резеда будет жить. Потому что никогда не слышал от нее каких-то пессимистичных слов. Я восхищался огромной силой ее духа.
Мы ехали с женой из Бавлов. Около 9 вечера. Ландыш сказала, чтобы я свернул на обочину и остановился. Я почувствовал – что-то случилось. «Резеда ушла», – сказала она. Мы все это время поддерживали связь с близкими Резеды, лечившими ее врачами. Ее врач написал мне на телефон сообщение: «Резеда ушла буквально 5-10 минут назад». Это был как гром среди ясного неба. Я был ошарашен.
Нашей Резеды теперь нет. Наши планы, которые мы вместе строили, разбились вдребезги. Хотя в последние годы не работали тесно, каждый год готовили программу, давали концерты в больших городах. Наше творчество продолжалось всегда. Я сейчас не знаю, что и делать…
Резеда всех слушала, выслушивала жалобы, проблемы людей, переживала вместе с ними. Я удивлялся: «Зачем ты всех подряд слушаешь, надо это тебе?», ругал ее за это. Все ей рассказывают свои проблемы, а она слушает, дает советы, сочувствует. А самой надо выходить на сцену, готовиться. Вот такой она была доброй, поддерживала всех.
Резеда умела быть и очень ласковой, в то же время требовательной мамой. Бывают же такие люди: немного суховатые, строгие, можно сказать, жесткие. Но справедливые, которые заранее знают, чем закончится какая-либо ситуация. Ее воспитание в отношении дочери было вот таким. Понимала, что ей предстоит стать женой, матерью, и ей хотелось научить дочь всему этому, подготовить. Была требовательной. Не только к дочери – ко всем. Была точной, какое-то дело откладывать нельзя, все должно решаться в ту же секунду. В этом плане мы с ней подходили к друг другу. У меня характер не такой горячий. Говорят же, «для каждого чугунка – своя крышка».
Зулейха в таком возрасте, когда ей очень нужна мама… Слава богу, у нее есть отец. Фанис – человек очень сильный, надежный. Он сумеет поставить дочь на ноги. Он, как отец, все свои обязательства выполнит, я в этом ничуть не сомневаюсь. Пусть мама Резеды Райхана апа проживет долго, она станет большой поддержкой для Зулейхи. Желаю всем близким душевных сил и терпения. Сейчас очень тяжелое время для всех.
Даже мужчины – наши с Резедой знакомые – не могли сдержать слез, звонили, плакали… Серьезные мужчины, они тоже потрясены. Все мои друзья общались с Резедой. За 30 лет у всех дома побывали, подружились. Они тоже плачут…
«Везде оставалась обаятельной, отзывчивой, элегантной Резедой»
Заслуженная артистка Татарстана, подруга Резеды Шарафиевой Инзиля Салимова:
– В мае 1995 года я пришла в ДК «КАМАЗ» в ансамбль «Сердэш» под руководством Рината Губайдуллина. В первый же день Ринат абый устроил мне прослушивание. В комнате были также Равиль Галиев, Раиль Габдрахманов, Резеда Шарафиева. «Мы тебя берем в ансамбль. Но уже завтра нам надо уехать на гастроли в Ютазы», – сказали мне.
Я была в замешательстве, потому что не готова. У меня нет ни единого сценического костюма, нет украшений.
Резеда в тот же день предложила мне свою помощь. Подарила мне свои очень красивые туфли, сняла с себя и надела на меня свое блестящее ожерелье, браслет. Ничего не жалела для других.
После гастролей, пока у меня не появилось жилье, с первым мужем дали возможность пожить у них. Они оба были добрые, гостеприимные люди. Затем мне выделили комнату в том же доме. С Резедой мы каждый день по три остановки пешком ходили на работу. Как приятно было идти с ней! Бесконечные разговоры, секреты, радости, планы на будущее – этот путь проходил незаметно.
Резеда очень вкусно готовила. Варить варенье, закрывать компоты – всему я научилась у нее.
Когда Резеда уехала в Казань, пусть и не часто, мы общались. Где бы она ни была, везде оставалась такой же обаятельной, отзывчивой, понимающей, элегантной Резедой, человеком с золотым сердцем.
«Сказала, что не жалеет денег на здоровье»
Заслуженный работник культуры Татарстана Айгуль Набиуллина:
– Резеду я знаю с 2001 года. Десять лет вместе работали в Казанской филармонии. В первое время Резеда на работу в филармонию ездила из Челнов. В Казани квартиры у нее не было. Жила в Челнах, работала в Казани. И лишь в 2004 году, когда дали квартиру, переехала в Казань.
В ней меня больше всего привлекали ее человеческая простота, искренность. Несмотря на известность, популярность, держалась всегда просто, скромно. Не ставила себя выше других, была открытой со всеми.
Мы с ней много ездили по гастролям. Помню, на поезде куда-то едем. Я читаю книгу. Она говорит: «Айгуль, почитай вслух». И я для артистов в нашем купе всю дорогу читала эту книгу.
В каком-то году примерно неделю провели с концертами в Параньгинском районе (Марий Эл, – прим. Т-и). Кажется, это были предвыборные концерты в пользу какого-то депутата. Холодно, в гостинице нет горячей воды, комнаты не отапливаются. С Резедой, чтобы согреться, вдвоем выходили прогуляться пешком.
В прошлом году в начале ноября от Всемирного конгресса татар ездили в Екатеринбург, Курган, Челябинск. По дороге в аэропорт машина сначала забрала меня, затем Резеду. Она выходит, в руке банка. «Что это, Резеда?» – интересуюсь я. «Я, Айгуль, никогда не жалею денег на свое здоровье. У одного китайца каждую неделю заказываю вот это», – рассказала она. На гастролях все время пила эту жидкость. Мы с ней много говорили тогда. Ее брат тяжело болел, она очень переживала за него.
Последнее выступление Резеды, наверное, было в феврале на концерте «Әниемнең җылы кочагы» в Культурном центре «Сайдаш». Мы обратили внимание, как сильно она похудела. Она сказала: «Я ведь не могла есть, сейчас уже аппетит появился, начала есть. И голос восстанавливается». У нее еще в ноябре голос пропал, могла говорить только шепотом. Еще во время гастролей в Челябинск сказала, что «обожгла пищевод». Может быть, ее болезнь началась еще тогда.
В марте ей сообщили ее диагноз. После этого она уже не выходила на сцену, – рассказала Айгуль.
Гульназ Хабибуллина, «Интертат», перевод с татарского